Великий и Чёрный Инквизитор (СИ) - Страница 52

— Лита, наверное очень больно переживать предательство близких людей. Мне трудно судить о том, с чем я лично никогда не сталкивался. Вернее меня предали, но это было не так. Я не могу заставить тебя верить моим словам, и ты вправе сама решать, говорю ли я тебе правду, или только сладкую ложь. Просто я знаю, что если ты будешь несчастна, я буду не менее несчастен чем ты

— Знаешь, а ведь было время, когда я мечтала стать жрицей Звёздного Света.

— Жрицей храма? Ты? — я изумлённо уставился на неё. — Зачем гробить свою жизнь самоотречением и полной аскезой? Я конечно читал, что жрецы и жрицы обладают огромной властью, но такой ценой… Нет, я бы не согласился ни за что идти на такие жертвы.

Лита звонко рассмеялась и погладила меня по голове.

— Тоже мне, нашёл праведницу. Книгам, в которых ты это вычитал, наверно уже не один десяток лет. Вот уже двести лет как жрицы не идут на Такие, как ты изволил выразиться, жертвы. А отказ от личной жизни действует только первые два года. Я так сожалею, что так и не смогла… — Лита горестно вздохнула.

— Любимая, а почему ты так к этому стремилась? Ведь не из-за власти же.

— Да, Экзель, не из-за власти. С самого детства, несмотря на огромное количество друзей, я испытывала огромную тоску и одиночество. Я так надеялась, что однажды найдётся хоть кто-то, кому я буду нужна, по настоящему нужна. Я мечтала стать жрицей бога Сильвариса или богини Сильвен. Кто ещё сможет любить тебя сильнее и искренне чем твой бог? Пенелопа подтвердит. Для людей это не столь важно, вы более привязаны к своей смертности и имеете полную свободу выбора. Среди эльфов нет неверующих — это нонсенс, и каждый из нас мечтает о том, о чём мечтала я. Но в тот день когда меня призвали, оказалось что я не нужна никому… даже богам.

Ублюдки! О, каким негодованием я был наполнен. Сколько боли. Как они посмели причинить столько боли Лите. Не моей любимой — нет! — своему ребёнку. Я старался не проявлять эмоции, но, думаю Лита поняла. Несколько минут мы пролежали в полном молчании наслаждаясь близостью друг друга, а затем я понял, что ей хотелось бы от меня услышать.

— Лита, я тебя люблю, и мне вполне достаточно этой причины. Может быть боги от тебя отказались, а собратья предали, но я — не они. Я тебя люблю, солнышко. Разве этого не достаточно? Я не твои сородичи, я никогда тебя не покину. Обещаю.

Лита посмотрела на меня долгим взглядом и опять улыбнулась на этот раз радостно. На душу снизошёл покой, Лита выбросила из головы прошлое, то прошлое, где была боль и одиночество. Господи, когда она улыбалась мне этой беззащитной улыбкой я просто таял.

— Экзель, мы, эльфы, очень неохотно сходимся с людьми. Вы до такой степени изменчивы, что порой становится страшно. Но привязавшись к вам однажды, мы уже не можем позволить себе уйти. Я люблю Экзель. Свет твоей души пленил меня и до тех пор пока ты сияешь, я не смогу ничего с собой поделать. Я уже никогда не смогу полюбить никого кроме тебя, потому что в тебе отражение моей души. Я твоя, Экзель, только твоя. И я надеюсь, что в скором времени я смогу разделить с тобой всё… душу, тело, жизнь и смерть.

— Насчёт последнего не торопись, — хихикнул я, но тут же вернул лицу серьезное выражение. — Терпение, Лита. Нам нужно просто немного подождать. В конце концов, мы же теперь вместе, — я сладко зевнул.

— Любимый, — Лита засмеялась. — Ложись-ка ты спать. Тебя по-моему достаточно сегодня потрепали.

— Спасибо, Лита, — зевая кивнул я. — Ты только не уходи от меня, ладно?

— Нелион. Конечно же я не уйду. Спи, любимый, я рядом.

А потом я провалился в долгий сон без сновидений, следом за мной сладко засопела Лита. Второй день закончился.

* * *

В это же самое время в комнате наставников.

— … безумие! — Керин был взбешён. Янрин вот уже десять минут терпеливо пыталась успокоить старого друга, но все было безуспешно. Поток мата вылившийся на Тористана был слишком обширен для того, что бы описывать его на страницах Летописи.

— Керин! — даже божественному терпению наставницы придворного этикета и хороших манер рано или поздно приходил конец. — Заткнись пожалуйста и человеческим языком объясни мне, что произошло.

— Лучше этого придурка спроси! — всё не мог успокоиться Керин. — Устроил сегодня тренировку с Экзелем в ходе которой последний едва не нарезал Тористана на холодец.

— Этого не может быть, Керин. Тористан Мастер Клинка Империи, пятьдесят с лишним лет удерживающий пальму первенства на Великом Турнире. Ты хочешь чтобы я поверила в то, что он мог погибнуть от руки ребёнка не прошедшего даже обучения?

— Верь во что хочешь, Янрин! Я присутствовал при этом сражении. Я не знаю, кого мой братец подсунул ко мне в группу, но я клянусь всеми богами, я заставлю его ответить!

В ходе беседы Тористан с блаженством курил свою извечную трубку и смотрел на пламя свечей. Помимо него невозмутимость сохранял один лишь Сейтиас.

— Я ведь предупреждал, Тористан, мальчишка поразит тебя. — Мастер вышел из блаженного забытья и уставился на магистра.

— Поразит? О нет, Сейтиас, он не просто удивил меня, он заставил старика испытать восхищение. Я столько лет жаждал боя с истинным Мастером и, надо же, какая ирония, он пришёл и вызвал меня.

— Ты обезумел! — рявкнул Керин. — Экзель не может быть Мастером Клинка. Он ещё ребёнок. Я не понимаю, зачем ты прикрываешь его от моего гнева. Я должен на время отстранить его, пока я не получу ответы на свои вопросы.

— Балбес! Я не сказал, что он Мастер Клинка. Я сказал, что он Истинный Мастер, а это огромная разница. Керин, я ведь столько раз тебе рассказывал, что я не являюсь Мастером. О да, на мечах я могу одолеть даже дьявола, но умение владеть оружием не делает меня Мастером, которым я мог стать, когда-то. Керин, ты же знаешь, за какой грех я был изгнан из моего мира. От меня отвернулись мои братья, Орден Безмолвия и мой Князь… Но теперь у меня есть надежда.